Дыши » медитация
Mindvalley • Июль 4, 2020 8:51
Главное преимущество аудио медитаций с практиками перед обычной музыкой для медитации — вам не нужно знать, как медитировать. Все, что требуется — просто слушать и следовать потоку. Именно слушая медитации онлайн, вы эффективнее всего обращаетесь к подсознанию, которое контролирует 37,2 триллиона клеток вашего тела, а также регулирует и соединяет все 12 систем, которые обеспечивают нашу жизнь и функциональность: от сердечно-сосудистой до репродуктивной. Это действительно впечатляет и никогда не должно восприниматься как должное.
Раскрывайте потенциал своей сущности
Обнаружив потенциал для повышения своей женской энергетики, активируйте ее, чтобы в полной мере узреть и принять свою природу. Мы расскажем вам о двух эффективных методиках.
Небесный лотос богини
Примите позу двух лун: в положении сидя скрестите ноги, образовав дугу, округлите спину, опустите подбородок, ладони расположите внизу живота. Далее, необходимо выполнить следующее:
- Сомкните веки. Прочувствуйте все ощущения: соприкосновение таза с поверхностью пола, ощущения под пальцами.
- Вообразите, как над вами расширяется воронка света: он струится волнами, стекает с макушки по всему телу, расслабляя его, и постепенно проникает внутрь, оздоравливая и омолаживая ткани и органы один за другим, наполняя их.
- Расслабляются все части тела, которое настолько наполнено светом, что начинает излучать сияние. Ладони излучают тепло и согревают живот.
- Оглядите свою матку, сконцентрируйтесь на ощущениях, образах и мыслях, побеседуйте с ней, скажите спасибо и с улыбкой попрощайтесь.
Качество Инструментов
Да-да. Именно так. Крестьянин был вдохновлён ветром, и за этим последовало появление флейты. В Персии мягкая игра падающего дождя вдохновила создателей сантура. А китайский национальный инструмент гуцинь был изобретён, когда местные мастера попытались озвучить встречу горных рек с равниной.
Все инструменты древнего мира были так искусно изготовлены, что воссоздавали через себя природу и её непреходящие качества. Чистота воды, невидимая сила ветра, очищающий жар огня. Каждое из этих вечных качеств может проявляться в мелодиях, создаваемыми музыкальными инструментами. Даже процесс изготовления инструментов несёт в себе послание человечеству: как в музыкальном инструменте, созданном для творения, так и в сердце человека находятся все пять элементов природы, которые делают этот мир прекрасным. Все качества, весь потенциал и истина находятся внутри него самого. Таким образом, и мы можем быть инструментами, проявляющими любовь и радость, наполняя мир вокруг нас всеми цветами радуги.
Вот ради чего был создан инструмент – ради звуков, которые умиротворяют, ради того, чтобы напомнить нам о самом ценном. Мы слышим сладкозвучие флейты, и наше истинное «Я» стремится стать приятной личностью. Сантур вдохновляет нашу истинную сущность стать подобной миру своих струн – спокойным, миролюбивым, удовлетворённым всем и собой. Все инструменты, их устройство и божественные звуки предназначены привить нам желание быть инструментом своей собственной жизни. Музыка вдохновляет, музыка даёт верный импульс. Но всё же, это только начало, дальнейшее развитие – уже наша работа.
Фадэра. Медитативное чтениеТекст
О КНИГЕ
Удивлены? Медитативное чтение – это что-то новое для Вас?
Дорогой читатель, это хорошо забытое старое. Медитативное чтение – это когда ты не стремишься донестись до финала произведения, проглатывая один за другим абзацы, борясь внутри себя с претензиями по отношению к автору и его замыслу. То, что я хочу донести в этой книге, можно понять только сердцем, открытым всем реальностям, которые нас окружают – бытовым, творческим, духовным, Вселенским.
В медитативном чтении не важен конец произведения – вся суть в удивительном проживании мира здесь и сейчас.
И если настанет момент в книге, когда вы не поймёте, что хотел сказать автор… Остановитесь, оторвите ваш взгляд от зашифрованных строчек, расслабьтесь, закройте глаза, представьте тех, кого вы любите всем сердцем, улыбнитесь им… Пребывайте в этом состояние столько, сколько захотите, впитывая умиротворение и счастье единения. Настанет момент, когда вы захотите вновь открыть глаза и вы увидите, будто всё впервые, будто неизвестное окружило вас и выросло в тот период, пока ваши глаза были закрыты.
Если так произошло, то вы можете продолжать своё медитативное чтение, чувствуя всем сердцем то, что не смогли понять умом, и тогда ваше Духовное Око прозреет само.
ОТ АВТОРА
Один человек мне сказал: «Что бы ни происходило в твоей жизни – пиши». Моему вдохновению было достаточно одной этой фразы, и я взялась за первый в своей жизни роман. Его судьба была непростой. Под жесткой рукой различных редакторов он превращался то в рассказ, то в краткую повесть, вычёркивались описания целых культур, важные эпохи человеческих взаимоотношений. Вердикт критиков был краток: «Люди так не могут думать – это невозможно!»
Они правы, люди не могут так думать – люди могут так только чувствовать, неся в себе собственное великое, бесконечное. Я доверилась себе, каждому своему слову и вернула всё в первозданный вид – с новосочинёнными словами, со спорящими с грамматикой знаками препинания и ещё другими творческими вольностями, которые я применяла к русскому языку.
Дорогой читатель, но свитер и греет оттого, что в нём есть колющая шесть, которая заставляет пробуждаться всё тело.
Я желаю вам пробуждения…Удачи.
«Нежность – счастье утомлённых»
Художник Фадэра
Картина была практически готова, оставалось только покрыть лаком. Фадэре безумно нравилось то, что она запечатлела. Может, впервые в жизни она вложила в холст частичку души. Картина была проста – две девушки прикоснулись друг другу лицами с закрытыми глазами. Просто молчать… Равный диалог двух душ. Ярче красок. Вот что старалась изобразить она,… да и множество других художников.
Ворвалась Сорин и от увиденного вскрикнула.
– Ах! Как симпатично!
– Тебе нравится?! – с вдохновением спросила Фадэра. Сорин подошла к мольберту, быстро просмотрела картину сверху донизу и выдала свой вердикт:
– Отлично! Лесбиянки вышли то что надо!
Фадэра огорчённо вздохнула. Как всегда, любое творение превращается в хлам из-за пары фраз слепых людей, которые ничего не видят, но упорно целятся тебе в глаза, чтобы сделать тебя подобным им – слепым – и поэтому здоровым, а ты зрячая, значит, нездорова. Иди лечись!
«Кстати, о лечении – неплохая мысль!» – Фадэра поднялась со своего места, в шутку называемого «намоленным». Действительно, запах краски напоминал чем-то запах благовоний в храме. Она оставила Сорин в комнате, та была более устойчива к запаху искусства. Как у всякой соседки по комнате, у неё выработался рефлекс не замечать того, что происходит с живущими рядом. Попросту, все превращается в тень, даже Фадэра…или нет…и Фадэра тоже. Она вышла из комнаты, пару шагов по квартире – и вот она уже на балконе, курит из общей пачки сигарет, так удобно. Все художники курят, заменяя себе этим кислород, мысли о прошлом, настоящем и будущем. В их квартире и так уже плюнуть было некуда, того и гляди попадешь в творческую натуру.
Стоя на балконе, Фадэра подумала про себя, какое всё-таки хорошее сочетание: сигарета, девушка и её сигаретные мысли. Диалог между ней и сигаретой продолжался недолго, но за это время Фадэра успела поразмышлять на разные темы: вот она здесь, в самом центре котла под названием Бецалель. Вот она – великая академия художественных и прикладных искусств, которую каждый год тысячи абитуриентов пытаются взять как последнюю Бастилию, но только ломают копья своего стремления о стены из множества вопросов. Ваше творчество, оно, как вы думаете, будет актуально через 100 лет? Вы считаете его оправданным для мира искусств? И если ты отвечаешь да, то за тобой с грохотом закроется дверь, а из-за неё тебе продекламируют: «Что ж, нам вас нечему научить, вы и так состоявшаяся личность и вконец замечательный творец!» Уходя в свой лагерь «понимающих людей», потирая свои ссадины от колких сарказмов, они поднимают в последний раз свой зазубрившийся меч самолюбия и как бы произносят: «Я вам ещё покажу! Я вам такое выдам! Вы за мной ещё приползёте…»
«Интересно, а ведь на их месте могла быть и я», – подумала Фадэра.
Забавно, девушка, которая приехала с далёкой Кубы, вооружённая для покорения строгого жюри лишь одной картиной. Первое, что ей сказали, едва она развернула картину фронтально: «Вы что? Издеваетесь?! Что это за сюжет: два старика сидят на скамейке и улыбаются?» И кто-то ещё более умный: «Я уже молчу про технику исполнения!» «Да, вы абсолютно правы! Абсолютно!» Между этим утвердительным кряканьем кто-то более адекватный вдруг спросил: «Первого персонажа я узнал, это Фидель Кастро. А другой?»
– Это Че Гевара.
И тут все смолкли.
– С чего вы взяли, что Че Гевара был бы именно таким стариком?
– А с чего вы взяли, что не таким?
И тогда по простоте душевной она сказала: «Если вам не нравится, я переделаю его на того, кто для вас является таким».
Вышла. Ожидание. Вы приняты. Другим: «До свидания, до следующего года». Ничего не объясняли, почему они меня выбрали?! Я думала: «Наверное, за талант, за оригинальность и южную самобытность». Мама не врала, когда говорила, что ей очень нравится, как я рисую собак у соседей на заборе. Только потом мне объяснили, что меня взяли исключительно за то, что я послушная. Дословно: «Такая девушка будет очень востребована у людей, потому что она следует их желаниям, а желание заказчика – закон для художника». Когда Фадэра вглядывалась в прошлое, ясным для неё оставалось лишь одно: она никогда не исправила бы картину и не будет исправлять ее сейчас и в будущем. Чувство художника – вот что для неё было законом. Всё её творческое бытие представилось как Мёртвое море – на него она смотрела с балкона, в котором не тонут лишь соль и туристы!
Она заглянула в пачку сигарет. Закончились…Фадэра даже не успеларасстроиться поэтому поводу, как с треском на балкон ворвалась Хорха и в приказном тоне сказала:
– Дай закурить!
Смяв пачку сигарет и кинув на кафельный пол, она показала Хорхе, что надеяться ей не на что.
– Ещё три часа дня, а ты уже похожа на человека с двенадцатичасовой рабочей одышкой. Что случилось?
Хорха, пропустив вопрос мимо ушей, в то же мгновение достала свою табачную заначку из щели дверного косяка. Расправив резким движением залежалое добро, она впихнула в свой рот сигарету, будто кинув бревно в печь, и подпалила свою первую затяжку. Она выпустила пар, нервно размахивая сигаретой, как, собственно, и кистью во время написания учебных художественных работ. В ней нарастало негодование. В такие моменты она походила на Гойю, гонимого призраками.
Вдруг из неё вырвалось: «Уроды!» Она говорила что-то скверное на своём родном ливийском языке, а затем прибавила: «Да что они понимают, галеристы хреновы!» Потом обернулась к Фадэре и с вызовом произнесла: «Я тебе сейчас покажу!» Через мгновение Хорха появилась с холстом метр на метр.
– Видишь?!
– Вопрос, конечно, провокационный. Знаешь, когда как, иногда мне…
Хорха перебила саркастические рассуждение.
– Фадэра, перестань! Это самая лучшая моя работа! Ну что им могло не понравиться в ней?!
Фадэра присела на корточки, чтобы рассмотреть картину внимательнее. Действительно, что их смущало? В этой работе всё понятно: с левой стороны нарисован красный треугольник, с правой – синий квадрат, а в центре композиции – зелёная груша. Пока Фадэра разглядывала картину, Хорха добавила:
– Название «Жена и Муж делят совместно нажитое имущество». Чистейший концептуализм.
Фадэ подумала: «Концептуализм, угу… чистейший идиотизм. Конечно, художники – народ сумасшедший, но сумасшествие – болезнь недоказуемая, а в этом полотне налицо хронический художественный насморк».
– Ну, как тебе? – прервала мысль Хорха.
– Ты хочешь услышать мой вердикт? Хорха, мы с тобой работаем в разных жанрах, и я не вправе говорить о том, чего не понимаю и не уверена, что хочу понять.
– Что бы ты исправила в картине? Мне интересно твоё мнение. Говори смело, я приму это к сведению.
Фадэра помолчала, затем начала говорить:
– На твоём бы месте я бы исправила фон с бежевого на песочный, так лучше заиграют краски и фигуры будут выглядеть объёмнее, добавь ещё сюжетных предметов – в этом я тебе не помощник, но так композиция будет понятнее.
Фадэра отвела глаза от полотна и взглянула на Хорху, та резко затянулась и на выдохе с дымом произнесла:
– Ты хочешь сказать, что я плохой художник?!
Фадэра опешила от такого поворота событий.
– Хорха, неужели ты меня сейчас не слышала?! – она подошла и приобняла её за плечо. – Не знаю, что от тебя хотели владельцы галереи, но картина чудесная, если ты, конечно, в неё веришь, как в самую лучшую.
Хорха сделала последнюю затяжку и затушила сигарету о картину, прямо о зелёную грушу, и произнесла сакраментальную фразу всех «униженных и оскорблённых»:
– Я верю в то, что не родилось ещё поколение людей, которое поймёт моё искусство.
Кинув последний презренный взгляд на Фадэру, она стремительно выскользнула, как мыло из рук ребёнка, обратно в комнату, оставив свою лучшую картину, уничтоженную одним движением горящей сигареты, и свою лучшую подругу, уничтоженную горящими словами обидного непонимания. И именно тогда Фадэра поняла что-то для себя доселе неизведанное: «Да, искусство забирает сердце у самых лучших».
ҨҨҨ
В аудитории было душно – как-никак начало мая, а в Иерусалиме уже под 30 градусов. Студентов набилось столько – яблоку будет негде упасть. Ажиотаж был понятен. Уже неделю всё в академии дышало ожиданием великого новатора в живописи и архитектуре, человека-оркестра, как его окрестили критики. Трепеща, публика ожидала великого Шафира Лефаса. Фадэра стояла в проходе между рядами. Было неудобно, ноги уже начинали затекать, звезда опаздывала, как и положено. Можно сказать, что Фадэру сюда привёл стадный, заражающий всех интерес. Интерес с каждой минутой угасал, а сожаление, что ей уже не выбраться из этой людской воронки, становилась всё больше. Ремень от сумки, в которой лежала нарисованная вчера картина, натирал плечо, и от этого обстановка становилось ещё невыносимее. Но всё-таки она была в более выигрышном положении в отличие от тех, кто разоделся в соответствии со своим внутренним миром. Одни сидели с разноцветными дредами, кто-то приклеил к ресницам голубые перья – это, видно, для того, чтобы они контрастировали с оранжевой шубой, две девушки надели балетные пачки на свои далеко не балетные фигуры, в общем, каждый выделялся как мог. Человека в шортах, белой майке и с узлом волос на голове было не заметно… и это была Фадэра.
Когда в этой тарелке несовместимых ингредиентов энергия накалилась до такой степени, что всех начинало бить статическое электричество, появился Шафир Лефас. Подобно маслу, он влился в эту толпу и смазал «все и вся». Всё пришло в движение. Этот волшебник был, как всегда, элегантен, холоден, колоссален. В два смычка Шафир Лефас заставил всех его слушать. Словно воскресший Паганини, он был готов сыграть своё новое произведение специально для этой публики.
– Если мы музыкальные инструменты в руках Бога, то могу сказать, что Бог ужасно фальшивит.
Так начал свою микрофонную речь Шафир Лефас, периодически убирая свои белоснежные волосы с загорелого лица.
– Часто при посещении музеев, выставок или даже при просмотре творчества тех или иных художников нас невольно посещают мысли: «Что это? Это что угодно, только не искусство. Я и сам бы лучше нарисовал».
Все в аудитории положительно закивали и как один сказали: «Да, вы чертовски правы».
– Ребята, могу сказать: для того чтобы нарисовать плохую картину, нужно тоже учиться. Это тоже искусство. Искусство протеста. Я знаю художников, которые творят под действием наркотиков и алкоголя (кто-то в зале хихикнул). Но мы не будем углубляться в детали, кто к каким демонам обращается, когда хочет достучаться до Рая. Творческой неги, так сказать. Главная задача таких художников – провокация. И больше, скорее, в поведении, чем в работах. Такое искусство (а это искусство!) подрывает устои так уже полюбившихся Рафаэля, Рембрандта и Веласкеса. Но что за суп без соли!
Зал засмеялся, а он, довольный и красивый, продолжал мысль:
– Критиковать этот жанр никогда не перестанут, потому что он критикует творческий процесс в целом. Художников-протестантов часто называют фиглимистами или просто идиотами. Могу сказать, что слово «идиот» – не что иное, как «иди от». Они уходят от привычки, направляя всю свою жизненную энергию на поиски нового.
Помните, что, глядя на такие полотна, вы не должны изучать манеру мазков, игру света – вы должны понять идею и собрать воедино разрозненные куски смысла. Вас заставляют думать, в этом смысл искусства протеста. И как вы уже заметили, моя многопочтенная публика, я говорю «да!» такому искусству.
После этих слов Фадэра закрыла глаза, думая, что на минутку, но задремала, прямо стоя среди людей. Её голова скользнула кому-то на плечо, и этот кто-то был непротив: «Пусть спит, наверняка устала». Проснулась она от микрофонного шума.
Художник продолжал речь:
– Ещё раз повторяю. Человек – это своего рода почва для семян искусства. Рано или поздно они прорастают, зацепляются за вас корнями – корнями творчества.
«Да, это пока единственный корень, который я могу впустить в себя», – выдохнула Фадэра.
Произнеся эту фразу, как бы кинув мнимому собеседнику, она начала пробираться к выходу.
– Простите, что вы сказали?
Услышав эти слова, Фадэра подумать не могла, что они обращены к ней.
– Девушка в смешных шортах, вы единственный человек, который сейчас стоит ко мне спиной. Вам не нравится моё выступление? Что вы сейчас произнесли, перед тем как начали уходить?
Фадэра обернулась навстречу взгляду одного человека, на неё же обернулись все в этой аудитории. Большинство жалели, что обращение прозвучало не в их адрес, и не понимали её молчания. Звёздный час, которым грех было бы не воспользоваться. Для Фадэры же вся эта ситуация была непонятным стечением обстоятельств. Игра «дяди случая». Как для милого глухого, она повторила:
– Я сказала, что «корень творчества» – это единственный корень, который я могу впустить в себя. Вот и всё. Простите меня, но мне нужно идти.
Она уже практически развернулась телом и мыслями к своей первоначальной цели.
– Вы имеете что-то против мужчин?
Случай начинал уже заигрывать с Фадэрой. Её ход был следующим. Аудитория напряженно молчала. Она взглянула на художника и с уверенностью врача, озвучивающего диагноз, сказала:
– А вы что– то против женщин?
Из динамиков прозвучал звонкий удивленный смех.
–Хм… Вы отвечаете на вопрос вопросом, недурно. Вы стесняетесь? Или, может,вы плохо понимаете английский?
– Вполне сносно себя чувствую, и для разговора с вами мне хватит знаний.
– Расскажите мне о себе.
– К сожалению, здесь находитесь не только вы. Не думаю, что мой монолог хотят слушать присутствующие. Все ждут ваших слов, а не моих.
– А я жду ваших.
Наступил момент, когда один взмах крыла бабочки мог бы вызвать цунами на другом конце планеты.
Фадэра начала:
–Меня зовут Фадэра Амах. Родом я из маленькой кубинской провинции Пинар-дель-Рио. Моя мать Калиста Амах работает на сигаретном в этом же городе. Когда она познакомилась с моим отцом Давидом Амах, офицером ВВС Израиля, на авиационной базе «Хацерим», он забрал её в Тель-Авив. Вскоре, когда я уже была в сознательном возрасте, из-за того что моя мама не могла найти место работы, она улетела обратно в Пинар-дель-Рио, забрав меня с собой. Но, несмотря на это, отец часто появлялся в нашем доме, и у меня никогда не складывалось впечатление, что меня воспитывает один родитель. Девять лет назад его тактический истребитель Ф-16 разбился вблизи границ Палестины.
Всё, что мне досталось от него – это фамилия, пара наград и военная форма, я обрезала его военные штаны и сделала из них себе шорты, которые вы только что назвали смешными.
Опять она вернулась с того, с чего начинала, – к тишине.
– Простите, но мне пора идти.
Фадэра дрожала от душевного напряжения. Она кинулась вон из аудитории и даже не заметила, как наступает людям на ноги. Ремень у сумки оборвался, и картина с треском упала на пол. Она уже хотела бросить её, как вдруг Шафир Лефас, наблюдавший за её поведением, сказал:
– Фадэра, покажите мне вашу работу.
В этот момент она поймала эмоциональный подъём, который был свойственен только безнадёжно больным людям, когда они смеются смерти в лицо. Фадэра тут же парировала, улыбаясь:
– Ваша настойчивость достойна такой же благодарности. Что ж, я её и так уже не донесу.
Всё расступились и дали ей пройти к самой сцене, где стоял человек-оркестр. Кто-то даже помог ей донести картину. Ведь это было бы кощунством упустить такой шанс – встретиться взглядом с Шафиром Лефасом. Как врачи смотрят на рентгеновский снимок больного, так и он смотрел на её картину. Фадэра же, засунув руки в карманы, чем-то напоминала своего отца, такая же сильная, готовая к любым боевым задачам. Сейчас она поднялась на какую-то неопределённую высоту. Космоса ещё не было видно, а рельеф Земли уже терялся за облаками. Что же будет дальше? Чувство бодрящей истерики медленно перетекало в восторженное ожидание.
Она не могла понять, что он изучает: технику, работу с цветом, сюжет. Все замерли, некоторые от нетерпения потеряли сознание, но его улыбка её обнадёжила. Держа картину в одной руке, он подошел к Фадэре и обнял её другой.
– Друзья мои, мне понравилась работа Фадэры, это отличный пример «искусства протеста». Никогда я ещё не видел, что бы так рисовали любовь – любовь лесбиянок.
И в это мгновение он развернул картину к жаждущей публике. Было слышно, как все одновременно сделали вдох и выдохнули: «Браво!», «Неподражаемо!» Преподаватели шептались между собой: «Как говорите её зовут?» «Я её не помню, но таким талантом нельзя пренебрегать». Под эти крики Шафир Лефаса заявил:
–Эта девушка сделала действительно достойную работу. Молодец!
Оторвав взгляд от картины, он вновь всецелостно принадлежал публике для нового заявления.
– На похвале, конечно, нельзя закончить лекцию, да и вообще разговор об искусстве в целом… – на его лице сверкнула белоснежная улыбка, затем он добавил: Я уверен, что нужное именно для вас осело в ваших умах, а выводы…да кому они нужны! Не останавливайтесь, творите! На этой торжественной ноте я хотел бы закончить своё выступление. Всем спасибо.
И тут большинство устремилось за Шафиром Лефасом испытать фортуну или сыграть с волей случая, ну или просто навязать ему свои работы. Остальные подбежали к Фадэре. Все в один голос утверждали, что в глазах всей академии она поднялась на недосягаемую высоту. Её будущее обеспечено уже только одной похвалой Шафира Лефаса. Дальше шёл нескончаемый поток комплиментов и откровенной лести. И если бы на одно мгновение они остановили свои радостные крики, то услышали бы, что сердце Фадэры больше не стучит. Жизнь вокруг прекратилась, и даже любовь не могла возродить желание на вздох, ведь это уже не любовь, а «любовь лесбиянок».
ҨҨҨ
Сидя на кухне в квартире, Сорин, Хорха и ещё пара приятельниц обсуждали триумф их подруги. Всё это сопровождалось горячительными напитками, которые развязывали не только языки, но и мысли.
– Нет, ну ты слышала, как она ему отвечала? – восторгаясь, говорила Сорин.
– О чём ты говоришь, я даже видела реакцию наших преподавателей, которые сидели на первом ряду, вот уж действительно они не ожидали такой дерзости, – ответила Хорха.
Все рассмеялись. Затем в красках начали рассуждать на тему будущего Фадэры. Всё это ассорти из слов доброжелателей, завистников и откровенных фантазёров свелось к одному вопросу «А почему с ними такого не произошло?».
«Почему это произошло именно со мной?» – думала Фадэра, разглядывая свою картину в своей комнате. Это единственный вопрос, к которому сводились её мысли.Она не хотела участвовать в этом словесном кухонном балагане. У неё не было желания и сил выслушивать, а тем более отвечать на их вопросы. Долго всматриваясь в картину, она вспоминала, как на неё смотрели Сорин, Шафир Лефас, и теперь она хотела понять, почему они видят так легко то, что не видит она, и почему им так тяжело увидеть, что видит она. В какой-то момент Фадэра начала ненавидеть эту картину.
Одно резкое движение руки – и вот картина, как бутерброд, падает маслом вниз. Фадэра схватила сумку и выбежала из комнаты на кухню.
Когда она вошла, все замолчали, а потом опять понеслись поздравления, ну и другая лапша, которая вешается тебе на уши, лишь бы ты не уходил.
– Сорин, дай мне ключи от машины.
– Куда это ты на ночь глядя?! Ты меня пугаешь.
–Поеду проветрюсь, размажу грусть по асфальту, так сказать.
– Будь осторожна.
Фадэра отрешенно добавила:
– Если что, то ты знаешь, где меня искать.
За Фадэрой закрылась входная дверь, а для её друзей окончательно закрылось понимание действий их подруги.
Убежав от всех, Фадэра нашла на академической стоянке машину Сорин: маленькую красную мазду – надёжную машину с нулевой техникой безопасности. Что ж, на эту ночь это подходящая машина, для того чтобы затуманить ум скоростью. Фадэра села, кинула на заднее сиденье сумку, пристегнулась. Ключ, поворот, рёв кубической мощности, и вот уже кто-то ещё отправляется с тобой на поиски ответов непроизносимых вопросов. С выезда со стоянки начинался её путь. Машина прокатилась по горе Скопус, огибая её с запада, впереди дорога объединялась с трассой, ведущей к самой низкой точке на земном шаре – Мёртвому морю. Для того чтобы туда попасть, Фадэре нужно было проехать по Иудейской пустыне. Во все времена люди уходили в неё от людских интриг и мирской суеты. Вечный приют для всех отшельников и преследуемых, и в эту ночь она приняла ещё одного человека в свою колыбель уединения.
Фадэра ехала около 100 км в час, пытаясь то остановить свои мысли, то просто догнать время.
Её мысли начали возникать так же неожиданно, как и дорожные знаки.
«В одном королевстве жил могущественный колдун. Однажды он сделал волшебное зелье и вылил его в источник, из которого пили все жители королевства. Стоило кому-нибудь выпить этой воды, он сразу же сходил с ума.
Наутро все жители королевства, отведав воды из этого источника, сошли с ума. Королевская семья брала воду из отдельного колодца, поэтому король и его семья не стали сумасшедшими.
Увидев, что в стране правит хаос, король попытался восстановить порядок и издал ряд указов, но настал момент, когда подданные короля перестали ему подчиняться, они решили, что правитель сошел с ума и поэтому отдает такие же безумные приказы.
Король признал свое бессилие и уже хотел оставить своё королевство. Но королева подошла к нему и сказала: «Давай тоже выпьем воду из этого источника. Тогда мы станем такими же, как они».
Так они и сделали. Король и королева выпили воды из источника безумия и тут же понесли околесицу. В тот же час их подданныеотказались от своих требований, если король проявляет такую мудрость.
В стране воцарилось спокойствие, несмотря на то что ее жители вели себя совсем не так, как их соседи. И король смог править до конца своих дней.
Через много-много лет правнук колдуна сумел создать волшебное зелье, способное отравить всю воду на земле. Однажды он вылил это зелье в один из ручьев, и через некоторое время вся вода на земле оказалась отравлена. И вскоре на земле не осталось ни одного нормального человека. Но никто об этом не знает. Иногда на земле рождаются люди, на которых это зелье почему-то не действует. Они рождаются и растут совершенно нормальными, даже пытаются объяснить остальным, что поступки людей безумны. Но обычно их не понимают, принимая за сумасшедших».
Фадэра не помнила, кто и когда рассказал ей эту притчу, так же, как и тот знакомый не знал сочинителя, время стирает автора, оставляя лишь его слова. Может, это и правильно, что всему есть один автор – Вселенная.
Поворот.
Слишком много сегодня было непонимания, и самое страшное то, что я всё помню. Каждое сказанное слово. Боже! Какая же это удручающая вещь – память. Почему мы помним то, что, КАЗАЛОСЬ, хорошо забыли? И забываем то, что хотели бы помнить? Наверное, и есть то зелье, которое сделало нас безумными. Но безумна ли я, раз это понимаю? Где взять ответ на эти вопросы?
Поворот налево.
Можно ли найти ответ в том, что я хочу помнить своё детство, которого не было. Ведь когда мы вернулись в Пинар-дель-Рио, мне было всего семь лет. Приходилось работать вместе с матерью, по 10 часов в сутки, таская коробки табака в фасовочную, а затем в середине дня приходить к маме в цех и раскладывать готовые сигареты по пачкам. С самого детства ненавижу эту марку сигарет «Вегерос». Её курила и моя мать, в обеденный перерыв она часто любила повторять: «Фадэ, вот видишь, как это плохо курить, не бери с меня пример», – и выдыхала кольца дыма мне прямо в лицо.
Поворот направо.
Я хочу забыть это время, когда отец изменил матери с её соседкой Каей. Узнав об этом из ругани родителей, я взяла пожарную краску из кладовки и нарисовала на заборе у дома Каи бешеную собаку,исудя потому, как меня избил мой отец, могу констатировать, что собаку нарисовала натурально. Хотя на самом деле мне хотелось просто защитить своих родителей от этого человека путём своего самовыражения, но уже тогда меня не понимали.
Подъём в гору.
Сегодня все узнали историю моей семьи, и не думаю, что в зале кто-то всхлипнул от восторга «Ох какая трогательная история!», но меня оценил сам Шафир Лефас! Благодаря его вниманию, абсурдно вдруг возникшему, я взлетела на высоту, мне до этого неизвестную. Уже виднеется радужное будущее. Остается только долететь, вот только бы хватило горючего и мощности.
Спуск.
…Но всё заканчивается: и жизнь, и война. Вот так и закончилось всё победой для всех, а для меня поражением. Разбилась с головокружительной высоты, как и отец под Палестиной, всё свелось к одной причине – человеческий фактор. Если Шафир Лефас хотел высмеять меня(да что тут сомневаться, именно этого он и хотел!), то у него это превосходно получилось. Он очень жирно приклеил картине ярлык «любовь лесбиянок». Неужели никто никогда не почувствует мои картины? Мне жаль, что такие великие люди вкладывают свои художественные мысли в обыденные слова. Жаль вдвойне, что именно такие люди учат чувствовать окружающий мир таких, как я… Уже слишком поздно менять настроение цивилизации, а свет любви покрыт мраком людских взаимоотношений. Свет… О боже, машина! Неееет!
ҨҨҨ
Иудейская пустыня славилась своим умением стирать с лица земли целые города, сокровища, реки и даже моря. Вот и сейчас, утром, у одного человека на несколько часов стёрлась память. Попросту Фадэра потеряла сознание. Пробуждение её было не из приятных. Потирая ссадины на лбу, она пыталась понять, что с ней произошло.
–Ммм…Чёрт! Что это было? Так, всё по порядку: я увидела грузовик, затем вывернула руль резко влево и… Ах, как больно! – Фадэра трогала затёкшую шею. – Неужели я провела здесь всю ночь?! Неужели никто не остановился посмотреть, что со мной?! Да-а-а…Тяжело…»
Фадэра открыла переднюю дверь и попыталась выйти из машины, но упала обратно. Она схватилась за дверцу и на одних руках вытащила себя из машины. Немного размявшись, начала ощупывать себя. Из положительного: болело только колено, из-за удара о панель управления болела голова, неизвестно как уцелевшая от сильного удара о руль, можно даже было увидеть на лбу отпечаток значка «Мазда». Но всё равно ничто не шло в сравнение с тем, что было с машиной.
– Твою мать! – вырвалось из груди Фадэры. Левое колесо ушло практически полностью под машину, от этого пострадала передняя подвеска. О дальнейшем путешествии к Мёртвому морю не могло быть и речи. Фадэра уже отъехала на приличное расстояние от Иерусалима, километров 40 точно. И как специально, на трассе было пусто, ни одной машины! Это было просто волшебство какое-то, чтобы в 8 часов утра она пустовала. Это из разряда того, чтоесли бы листья деревьев вдруг начали падать вверх. Ничего не оставалось делать, как взять сумку с заднего сиденья и пойти по обочине искать помощи. Закрыв машину на ключ, Фадэра отправилась в путь. Мысли о том, что при встрече с Сорин она может поколотить в лучшем случае, не очень пугали. Было гораздо обиднее, что не получилось доехать до моря. Тело болело. Вокруг ни души. Слева и справа была пустыня. Бывает время, когда пустыня превращается в зелёный Эдем, переполненный яркими экзотическими цветами, но сейчас многочисленные источники, берущие начало в Иудейских горах, практически высохли из-за нехватки дождей, и только по некоторым участкам суши с зелёными кустарниками было видно, что где-то глубоко под землёй есть живительная влага.
Солнце начинало припекать. Фадэра прошла уже километра три, а машины навстречу так и не ехали. Она была бы рада любому человеку. Никогда она ещё не хотела так встречи вообще с чем-нибудь живым. Пот струился из всех пор, и Фадэра уже начала смеяться над собой, что сейчас она похожа на загнанную лошадь. Это уже начинало походить на температурный бред, но от того становилось веселее. Жажда начинала высушивать не только горло, но и голову. Видно, от мозговых испарений с неё случился очередной всплеск «поучительных историй».
«Однажды человек заблудился в пустыне. Он долго блуждал и не мог найти выход из неё. Не встречались ему ни города, ни люди. Когда закончились все запасы еды, а потом и воды, человек начал молиться о том, чтобы Господь послал ему хотя бы капельку дождя. Но на его просьбы солнце начинало ещё больше сиять и накалять песок в пустыне. Долго человек упрашивал, молил Господа. Наконец он не выдержал и заплакал. От такого сильного потока слёз он смог напоить себя и продолжить свой путь».
Что важно учесть?
Половина успеха зависит от внутреннего настроя, тогда как другая половина — от окружающей обстановки. Подготовка к медитации — несложная, но очень важная процедура.
Что нужно сделать женщине, которая занимается духовными практиками самостоятельно:
- выберите время, когда никто не будет вас отвлекать. Муж, который смотрит футбол, ребенок, играющий с музыкальными игрушками, разговаривающая по телефону мама — все это снижает эффективность практик и мешает сконцентрироваться. Зрители при медитации неуместны, поэтому оставайтесь во время сеансов наедине с собой;
- включите фоновую музыку. Звенящая тишина или, напротив, раздражающие звуки (шум машин и автобусов за окном, громкие разговоры соседей, лай собаки на улице) будут отвлекать от главного. Купите диск с расслабляющими спокойными мелодиями для релаксации и включайте их на небольшую громкость во время практики;
- подберите комфортное освещение. Яркий свет, особенно с утра, может раздражать, как и абсолютная темнота. Некоторым нужна полумгла — тогда желательно задвинуть шторы и включить лишь ночник. Другие предпочитают естественный свет и открывают шторы. Прислушайтесь к своему внутреннему голосу и обеспечьте должное количество света;
- прислушайтесь к запахам помещения. Кого-то раздражают запахи искусственных освежителей, кого-то может отвлекать запах недавно приготовленной еды, кто-то вообще любит отсутствие запахов. При медитации рекомендуется хорошо проветрить помещение, при желании можно зажечь аромапалочки;
- выберите «свою» позу. Знаменитая поза лотоса — вовсе не обязательное условие медитации. Необходимо, чтобы во время практики спина была прямой. Можно сесть в любимое кресло, на пол на мягкий коврик или лечь — главное, чтобы в таком положении было удобно провести 20-30 минут. Кстати, в лежачем положении есть вероятность уснуть, поэтому не рискуйте, если медитация приходится на раннее утро рабочего дня;
- зажгите свечу, поставьте ее перед собой и сконцентрируйтесь на пламени.
Польза
Медитация кажется бесполезным занятием только для тех женщин, которые никогда не пробовали этим заниматься. На самом деле духовные практики полезны для всех, вне зависимости от пола и возраста: они помогают найти путь к самому себе.
Благотворное влияние медитаций для женщин состоит в следующем:
. Женщины склонны к частым сомнениям, неопределенности, беспокойству. Из-за этого ухудшается настроение, сон становится беспокойным, психологическое состояние меняется не в лучшую сторону: появляется неуверенность в себе, склонность винить себя или окружающих во всем и другие проблемы. Открываясь для энергии, женщина во время медитации избавляется от тревожных и беспокойных мыслей, находит гармонию и понимание с собственным «я», открывает вход светлой энергии;
мир и спокойствие души- женская сила. Женщину называют хранительницей очага, «шеей» во взаимоотношениях с мужчиной, центром и источником любви и тепла в своей семье. Медитируя, женщина наполняется положительной энергетикой, которой подпитывает окружающих, в том числе — любимого мужчину, детей, друзей, родителей, коллег. Женщина становится красивой, если внутри нее разгорается свет, она не выглядит потухшей и опустошенной;
- здоровье. Для женщины огромное значение имеет гормональный баланс и состояние эндокринной системы. Женщина, которая испытывает частые стрессы, беспокоится из-за неудовлетворенности жизнью, отсутствия смысла жизни, недостижения целей. Обретая спокойствие, женщина излечивает свой организм на физическом уровне;
- достижение целей. Иногда на пути к успеху женщине не хватает уверенности в себе и своих силах, ей приходится сдаваться. Наполненная жизненной энергией, женщина чувствует себя заряженной и полной сил;
- саморазвитие. Медитация помогает понять суть себя, своей природы, обнаружить ресурсы, спрятанные глубоко внутри, и найти им применение. После духовных практик женщина осознает свое место во Вселенной, становится полноценной личностью и находит свое призвание. Женская медитация помогает осознать себя не только как тело, но и как душу.
Как медитировать
Медитация — это простая практика, которую можно выполнять где угодно и когда угодно. Вам не нужны специальные инструменты или оборудование. На самом деле, единственное, что вам нужно, это несколько минут.
Однако медитация требует практики. Уделив время медитации, вы с большей вероятностью сможете воспользоваться ее преимуществами.
Вот основные шаги:
- Найдите тихое место. Сядьте или лягте, в зависимости от того, что вам удобнее. Ложиться предпочтительнее перед сном.
- Закройте глаза и дышите медленно. Вдохните и глубоко выдохните. Сосредоточьтесь на своем дыхании.
- Если мысль появляется, отпустите ее и переориентируйте свое дыхание.
- Когда вы пробуете медитацию для сна, будьте терпеливы с собой. Практика медитации — это просто практика. Начните с медитации за 3-5 минут до сна. Со временем медленно увеличивайте время до 15-20 минут. Потребуется время, чтобы научиться успокаивать свой ум.
Существуют конкретные техники медитации, которые, как правило, хорошо подходят для сна.